Один из членов жюри
"На премьере фильма Шона Пенна «Последнее лицо» я наблюдал любопытную сцену. Представьте себе большую каннскую премьеру: торжественная атмосфера, главные звезды — Шарлиз Терон, Хавьер Бардем, Адель Экзаркопулос, Жан Рено, сам Шон Пенн. Я, как и большинство сидящих в зале, наблюдал за трансляцией красной дорожки, которая перед каждой премьерой идет на большом экране. Членов жюри сажают в центре зала, рядом со съемочной группой. Это лучшие места. На них практически невозможно попасть случайно. Либо ты часть фестивальной касты избранных, либо ты заплатил примерно три тысячи евро за билет. Официально сделать это, конечно, нельзя, но многие элитные консьерж-службы с недавних пор научились покупать билеты на каннские премьеры для своих клиентов, и таким образом во Дворец фестивалей попадают иногда совсем неожиданные персонажи. Так вот, я услышал за собой русскую речь, обернулся и увидел молодую красивую пару. Они увлеченно смотрели в свои телефоны и необычайно долго и подробно, не обращая внимания на экран и на всех звезд, обсуждали селфи, которые сделали на красной дорожке. «Не волнуйся, ногу уберу здесь». — «А как тебе эта?» И так далее.
Дальше начался фильм. Это тяжелый фильм, важное высказывание. История врачей, работающих в Африке. Адские условия работы, страшная африканская повседневность, бесконечная война, невероятная, очень натуралистично снятая жестокость. И среди всего этого разворачивается история двух главных героев, которые самоотверженно делают свою работу, одновременно пытаясь как-то отрефлексировать тот безнадежный ужас, который их окружает. И вот на двенадцатой минуте эта пара встала и вышла. Еще не зная, хороший фильм или плохой. Вышла просто потому, что им стало ясно: развлекать не будут, будут грузить чужой им реальностью неприятных им людей. Кроме того, выйти из зала, когда ты сидишь в центре ряда забитого битком фестивального дворца, — это жест. Вокруг тебя не просто зрители, а съемочная группа, режиссер, звезды. В Каннах такое нельзя вообразить. Это с пресс-показа утром можно уйти, а с вечерней премьеры просто неприлично. Свистеть можно, букать можно, но уйти — никогда. Это оскорбление сидящих в зале и неуважение к фестивалю.
Но краткое знакомство с реальностью, показанной в фильме, видимо, произвело впечатление. Никого не смущаясь, молодые люди просто встали и ушли. Для меня это история о моральной глухоте, об отсутствии интереса к настоящей жизни и полном отсутствии уважения к авторам и актерам, которые пусть ненадолго, на полгода, но отказались от своей яркой и комфортной голливудской жизни и отправились в Африку, чтобы рассказать важную для многих историю и, быть может, хоть что-то изменить своим фильмом."